Летопись «Повесть временных лет» указывает на ареал обитания варягов вдоль южного побережья Балтики, именуемого в документе Варяжским морем. Границы их территории простирались к западу до Агнянской и Волошской земель. В те времена датчане получили название англов, а итальянцев называли волохами среди западных славян. На востоке варяги удерживали ключевую часть северо-западного сегмента Волго-Балтийского водного пути, достигая границ Волжской Булгарии.
Следует уточнить, что представляли собой варяги с этнической точки зрения. Изучение и сравнение данных из «Повести временных лет» с другими историческими источниками позволило А.Г. Кузьмину выявить связь между варягами и древними племенами варинов, которых знали еще во времена Римской империи и описывали в различных вариациях как «варины», «вэрины», «вагры» или «вары».
В раннем Средневековье, племя известное как «варины», также часто упоминаемое как «вэринги», играло заметную роль в исторических событиях, включая набеги на территорию современной Британии в четвертом столетии. Эти люди были частью этнической группы, известной как ингевоны, которые, хоть и не относились непосредственно к германцам, но содержали в своем составе значительное число уральских народов. В разных регионах их именовали по-разному: германские хронисты эпохи Средневековья называли их «вэрингами», считая частью славянских народов, франки упоминали их как «вэринов», а балтийские и восточнославянские народы именовали их соответственно варангами и варягами. Интересен факт, что этимология самого названия «варяги» происходит от индоевропейского корня «вар», означающего воду или море, что в переводе звучит как «поморяне» или «морские люди». Это племя оказало влияние даже на наименование Балтийского моря, которое в России и среди балтийских славян до XVI века называлось Варяжским морем, что отражает их тесную связь с этим регионом.
В эпоху шестого века, историк Прокопий из Кесарии описывает уникальный случай взаимодействия между группой людей известных как «варны» и жителями острова, который тогда именовали Бриттия, сейчас известного как Британия. Он отмечает, что конфликт между варнами, обосновавшимися к северу от реки Истра и распространившимися до границ Северного моря и реки Рейн, и островитянами начался из-за определенных причин. При этом, сама река Рейн служила границей между варнами и франками, а также прочими племенами, которые заселили прилегающие территории. Интересно, что множество племен, населявших территории по обе стороны реки, имели свои уникальные наименования, но в целом объединялись под общим именем германцев.
Во времена древности Гермегискл, выдающийся среди правителей варков, обрел власть как король. В стремлении укрепить своё положение, он сочел за лучшее вступить в брак с сестрой франкского монарха Теодеберта, особенно после гибели своей первой супруги, мать которой была единственным родителем его сына Радигиса. С целью дальнейшего укрепления связей, Гермегискл обеспечил сыну замужество с девой из благородных бриттов, чей брат на тот момент владел королевским троном англов, дополнив союз щедрым приданым.
В одной из своих поездок, когда он сопровождался верховыми из высших кругов варков, Гермегискл заметил птицу на ветвях дерева, которая пронзительно кричала, словно предвещая нечто важное.
Он уверял всех, что его конец приближается, как будто слова птицы были откровением. Он заявил, что через четыре декады его жизнь подойдет к концу. Несмотря на отсутствие детей от нынешней супруги и то, что его сын еще не достиг совершеннолетия и остается холостым, он предложил план. Он рассказал о своих мерах предосторожности: он обеспечил альянс с франками, выбрав себе жену из их числа, и нашел подходящую невесту для своего сына среди бриттов. Он призвал всех внимательно выслушать его последнюю волю и, если она покажется им разумной, исполнить её после его смерти для общего блага.
Из представленного мнения следует, что стратегически выгоднее для варнов поддерживать тесные связи с франками, нежели с жителями островов. Возможности для конфликта с бриттами ограничены из-за расстояния и возникающих трудностей, в то время как франки, разделенные от варнов лишь речным потоком Рейна, имеют удобное положение для непосредственного влияния, будь то для оказания помощи или нанесения урона. Сила франков, находящихся в непосредственной близости, может обернуться как выгодой, так и угрозой для варнов в зависимости от их усмотрения. Связи крови могут сдерживать агрессию, однако часто в человеческом обществе превосходящая мощь ведет к доминированию и угрозе применения силы даже против невиновных соседей, поскольку могущественные часто легко находят повод для развязывания вражды.
В свете событий, предложение было таково: женщина-островитянка, которую привлекли сюда для моего потомка, может спокойно покинуть эти земли, унося любые финансовые средства, предоставленные ею нашей семьей, как компенсацию за пережитые неудобства, что соответствует установленным законам, справедливым для всех людей. Что касается Радигиса, моего отпрыска, то по древнему законодательству, переданному нам отцами, он должен жениться на своей мачехе — порядки, которые не находят отражения в традиционном праве германских народов, как отметил С.П. Сказав это, он столкнулся с болезнью на сороковой день после своего предсказания и умер, когда настал предреченный час.
Получение Гермегискловым отпрыском королевского звания у варнов произошло под одобрение высших кругов тех диких людей. Вопреки обычаям, он пренебрег свадьбой с избранницей, предпочтя ей свою мачеху, чем вызвал негодование у Радигисы, бывшей невесты, которая искала способы мести за эту несправедливость. Из общения с варварами становится ясно, что они придают огромное значение чести женщины, считая ее утраченной даже при самом намеке на брачные узы, не дожидаясь реального заключения брака.
Она была оскорблена без видимой причины, ведь предательства или злых деяний с её стороны не было. Пытаясь понять причину такого поведения, она сначала посредством дипломатических посланников из числа своих доверенных лиц пыталась выяснить ситуацию, но безрезультатно. Не находя ответов, её дух наполнился решимостью и силой, присущей мужчинам, что побудило её к активным действиям. Было принято решение о военном вмешательстве: она лично возглавила армию, собрав армаду из 400 кораблей и набрав на них более ста тысяч воинов — число, безусловно, утрированное, как это было принято в рассказах времён так называемой «военной демократии», по словам историка С.П. — и возглавила их против своих противников.
Она не была одна; в сопровождении шел ее брат, не тот, что носил королевский венец, а простой гражданин. Островные жители, с которыми они сталкивались, отличались физической силой и величием среди всех известных нам диких племен, предпочитая сражаться на земле. Эти племена были столь удалены от всаднической культуры, что даже не имели представления о существовании лошадей, ведь на их родине, на острове Бриттия, даже изображение этого животного не было встречено, несмотря на то, что в других местах лошади были уже хорошо известны и широко использовались.
В древности среди вендских славян особое почитание пользовалось животное, которое считалось священным. Во времена, когда делегации из их числа отправлялись в дипломатических миссиях к римлянам, франкам или другим народам, они сталкивались с необходимостью верховой езды, однако не обладали навыками всадников. Это заставляло местных жителей помогать славянам-вендам как в процессе взбирания на коня, так и при спуске с него на землю. Такое же незнакомство с конницей было характерно и для варнов, которые, подобно своим соседям, вели боевые действия исключительно пешим составом, не владея искусством верховой езды.
Обитатели островов не использовали паруса для плавания, предпочитая перемещаться на лодках с помощью весёл.
Вождь девушка, укрепившись у истока Рейна, оставила там небольшой отряд и приказала брату с основными силами двигаться навстречу врагам. Соединившись возле берегов океана, варны и ангилы вступили в жестокую схватку. Варны потерпели поражение, потеряв многих воинов, а выжившие вместе с их правителем были вынуждены отступить.
Вскоре после того, как воины вернулись без успеха, девушка выразила им свое недовольство, резко критикуя своего брата за их неэффективные действия, поскольку они не смогли захватить Радигиса живым. Она быстро отобрала наиболее боеспособных среди них и отослала их снова, на этот раз с четким приказом вернуться с Радигисом в качестве пленника, используя любые необходимые средства. Эти отважные воины прочесали каждый уголок региона, проводя доскональные поиски, пока, наконец, не обнаружили Радигиса, тщательно спрятавшегося в плотной заросли леса. Он был привязан и принесен перед лицо своей невесты, где он стоял, дрожа от страха перед предстоящей, как он полагал, унизительной кончиной. Однако, к его удивлению, она не приказала его уничтожить, не причинила ему вреда, а лишь выразила свое неодобрение по поводу его проступка и поинтересовалась, почему он предал их соглашение, выбрав в спутницы другую, в то время как она оставалась ему верной. В своем оправдании он ссылался на завет отца и давление со стороны своих подданных.
Он дал ей обеты исправить прошлое, стать спутником жизни, если она пожелает, обвинив в происшедшем суровую необходимость. Его слова были полны убеждений и просьб, ищущих оправдания за его действия. Перед лицом его обещаний, девушка, убедившись в искренности его намерений, освободила Радигиса от плена, проявив к нему и его спутникам дружелюбие. В свою очередь, он освободил сестру Теодеберта, и в знак своего благодарения и исполнения обещаний, женился на бриттийке .